Бренд Инга Сильченко на Новом Арбате.
О себе.
У меня ИП и семейный бизнес, потому что работаю вместе с сыном и его зовут Сергей Сильченко. Сейчас в стране у нас блогеры рулят, поэтому интерес ко мне, как к художнику дизайнеру со стороны критиков и профессионалов моды никакой. Сейчас блогеры управляют всем в нашей стране, в том числе и в сфере моды. Мои клиенты говорят, что мой стиль можно узнать сразу, и этот стиль лаконизм классики, в котором лаконичный крой, без финтифлюшек, рюшек, бантиков. Я мечтаю о своей коллекции лаконичной классики, но к сожалению, они только у меня в задумках. Это большие денежные затраты. Я просчитывала, и там вкладываться нужно очень много.
Бренду Инга Сильченко восемь лет с этикеткой. А десять лет назад были просто клиенты, с которыми я работала индивидуально. Мои модели очень легко узнают клиенты. Мне недавно буквально сказали такую вещь, что в Москве осталось очень мало людей, производящих одежду на таком уровне как у меня. Нас буквально можно пересчитать по пальцам. И главная моя фишка — это изнанка. Я изнанку никогда не делаю из подкладочной ткани, это обязательно будет шелк, атласной стороной к телу чтобы этот шелк обнимал и ласкал мою клиентку. Это не обсуждается, и я всем клиентам говорю, только подкладка будет обязательно шелковой и это будет ручная работа. Ручная работа — это мой конёк.
Клиенты, с которыми я много лет работаю, некоторые называет меня – это то мой кутюрье. Клиентка рассказывает. Она с мужем мимо проезжали, а я шла по своим делам. Смотри, смотри, смотри, вот мой кутюрье. Есть такие с которыми выстраиваться очень близкие отношения. Я не скажу, что прямо вот друг, но очень такие дружественные, тёплые отношения. Они очень любят посидеть и поговорить. Им нравится. Я человек верующий и это они чувствуют, их тоже это греет. Бывает у меня одна клиентка очень высокопоставленная. Она сама в первой профессии музыкант. И приезжает ко мне. Сначала заходит ее охрана, проверяют кабинет, потом уже мы садимся для беседы с чаем. И она мне говорит, Инга, я от вас не хочу ходить. Мы с ней сошлись на почве музыки. И, когда она узнала, что я очень люблю Грига. О, у вас хороший музыкальный вкус. И часа три, наверное, мы сидели и беседовали. И я вышла, там нужно было что-то в мастерской. Я вышла и охранник мне: ну, когда? А я - скоро, скоро. Мы можем говорить на любые темы. У кого-то звонят, рыдая, меня бросили. И мы начинаем обсуждать. То есть мне ещё и психологом надо быть, и это очень здорово.
Мои клиенты.
Я дружу с актрисой театра школы драматического искусства, которая располагается на Сретенке. Она ученица Анатолия Васильева и играет в этом театре. Ее имя Ольга Малинина. Я как-то посмотрела её моноспектакль. Это спектакль о Марине Цветаевой, начиная с её детства и до её последних дней. Мне очень захотелось сделать ей платье. Я смотрела на нее и рисовала в уме ее новый образ, прямо во время ее монолога во время спектакля. И вдруг, я начинаю понимать, что здесь что-то не то. Что ей нужно совсем другое, я её вижу совсем в другом плане. И после спектакля я ей говорю. Оля, я хочу сделать тебе новое платье. Она как-то сразу согласилась. Начала приходить на примерки, и какое-то время, мы были рядом. Платье не просто шилось, оно рождалось. Сначала был просто образ, потом само платье. Фотографий было много. Особенно их много во время спектакля. И, когда мы его делали, она абсолютно никакого участия в этом процессе не принимала и полностью мне доверилась. Надо сказать, что вообще очень хорошо работается с людьми, когда они мне как художнику доверяются. Тогда получаются вещи отличные.
Я помню, как я заходила в мастерскую и смотрела на ее вещь, она ещё в манекене, она сырая в наметках, в стежках. Но уже есть лицо клиента. Вот здесь есть лицо, значит это будет удачное платье, удачный костюм. Она только единственное что мне сказала – руки как у Цветаевой. Руки – крылья. И я сразу сказала, что именно так оно и будет. Докупила к ткани шифон и шелк, и естественно, она одевалась очень хорошо. Потому что она из Парижа привозила наряды. Платье шилось, еще и вышивка должна быть впереди на платье, нашла я эти старые фотографии Цветаевой. Вот как раз там была белая вышивка на тёмном фоне. Мы сделали на черном платье черную блестящую вышивку. Когда я ей привезла это платье в театр, и мы в гримёрке его примеряли. Она меня просто спрашивает. Как ты поняла, каким оно должно быть? А потом, вот такой подарок в мой день рождения. У платья была премьера. Да. Я в театр приехала, и она в первый раз вышла на спектакль в этом платье.
Этот моно спектакль такой щемящий, берущий за душу. Это небольшой зал. Я сидела в первом ряду. Сидят рядом со мной две женщины. И одна другой говорит. Ты посмотри какое платье, а я сижу и млею от счастья. Обсуждают. Закончился спектакль. Я была с букетом, преподнесла букет Оле. Говорю, ты молодец. Она стоит, и вся дрожит. Она так играет, как будто она проживает жизнь Цветаевой в этот момент. Спектакль закончился и бежит наша общая знакомая, а она сидела в последнем ряду. Она спускается. Оля что это было? Я же видела уже несколько раз твой спектакль. Но сегодня ты играла как никогда ранее. Оля на меня показывает и говорит: это она виновата. Как ты это поняла? Я говорю, что я как человек тоже имеющий отношение к искусству это поняла. Она фотографии размещает в соцсетях с этого спектакля. И вот каждый раз это совершенно разные люди. То, что я видела до этого, и образ в этом платье, это совершенно разные образы. Я убеждаюсь. Какую большую роль играет одежда для актера в театре.
Каждый день что-то новое. Была история в позапрошлом году первого декабря, или второго декабря примерно. В первых числах декабря. Я закупила ткани и привезла в студию, и звонит клиентка. Вы вообще думаете, в чём я пойду на новогодний корпоративный праздник? Я говорю – приходите, у меня всё есть. Она приходит. Я купила потрясающий жаккард итальянский, его привезли очень малое количество в Москву. И все, кто покупал эту ткань, только на пальто. Но пальто. Не вижу я пальто из этого жаккарда. В результате клиентка заказала. Очень красивая женщина, изящная, стройная, такая Дюймовочка красивая, всё при ней. Я ей говорю, что вижу из-за этого жаккарда юбку, и верх жакет бархатный. То есть, я вам хочу костюм сделать. Ой, ну это будет офисный вариант, говорит она. Я говорю. Так, это не будет офисный вариант. Но она подумала, потому что вы всегда всё красивое делаете. Делайте что хотите. Ну, этим мне руки развязали, и я начала, во-первых, юбку из этого жаккарда.
Сидели три мастера вокруг расшивали юбку бисером, стразами, бусинами, пайетками. Там много всего. Потом жакет соответственно тоже сделали. Учтите, это начало декабря, а пятнадцатого корпоратив. И вот 15 декабря я купила ей серьги под этот костюм, бижутерия очень красивая. Мы сделали ободок под этот костюм. Ну да, вплоть до такой подробности, как колготки. То, что она принесла, меня не устраивает. Она ко мне пришла, мы её отдели, и она отправилась гулять. На следующий день я хотела фотографировать костюм, и она мне его должна была привести. Я пригласила модель, чтобы девушка оделась в этот костюм, и мы бы фотографировали её. Приезжает она. Я, ну что, был офисный вариант? Что вы? Звездей меня никого не было, представляете. Вот вам, пожалуйста.
Сшили клиентке шубу из соболя, и остались хвосты. Скорняк говорит. что это расходный материал, который выбрасывается. Я купила опять же красивой жаккард и предлагаю клиентке «а-ля- Русь» - сделаем пальто. Она говорит, давайте.
Шьем пальто, и она у меня спрашивает, а что с теми хвостами. А их 45 штук хвостов, а они ведь маленькие тоненькие, сантиметров 15, наверное, 12 или 15 сантиметров, там же по-разному. Как обрабатывают где-то оторвали что-то. Вот я знаю, что будет. Звоню скорняку. Лариса, приезжайте. Нужно вот распустить хвосты с замшей всё такое. Вечно вы придумываете что-то. С хвостами никто не работает, их выбрасывают. Лариса. Распускаем хвосты. Сделала. Привезла мне.
И вот мы сделали вот такое роскошное пальто. И это хвосты соболя. Посмотрите, что получилось. Шикарно. Да вот так-то это фотомодель девушка. Я очень часто с ней работаю, её зовут Олеся Новикова. И вот, пожалуйста.
Ткани и аксессуары.
Подбор тканей. У меня есть десятилетиями проверенные поставщики, с которыми я работаю. Компания «Але» оптово-розничная сеть тканей, в первую очередь и её хозяйка Елена Лапчева. Она очень творческий человек сама и я очень люблю, когда я приезжаю и работает Лена. Вот я приехала к примеру. И говорю, сегодня мне нужно то, это, вот то-то. И она меня ведёт через эти стеллажи тканей, и просто начинает выдёргивать рулоны. А дальше, я никогда не смотрю на ткань, а я руками ощупываю. Вот мне нравится тактильные ощущения. Я говорю, вот это вот я беру. Я с ними уже много лет работаю. Потом есть тоже такой магазин тканей Тиссутто Мондо и ее хозяйка Мадина. Это русская фирма, это всё наши, они просто в Италии закупаются. У Мадины потрясающий вкус. У неё очень вкусные ткани, и она привозит очень красивые ткани.
Что касается аксессуаров, то я сама их подбираю от своих проверенных поставщиков. Пряжки к ремням у меня налажена связь с художниками из ЮАР, и по их каталогу я выбираю необходимые латунные, бронзовые, мельхиоровые пряжки золотого или серебряного цвета. Коллаборации с русскими мастерами не получается из-за их низкой исполнительной дисциплины. Обещают, но в срок не делают, либо не понимают, что нужно сделать. Здесь большое поле для совместного творчества. Те же байкеры. Им нужно много аксессуаров в их стиле: эпатажность, символичность, оригинальность. Не все художники понимают этот стиль, либо навязывают свое. Мне бы хотелось начать сотрудничать с мастерами Ассамблеи: ювелиры, литейщики, витражисты, косторезы, граверы, кожевенники. Некоторые мои клиентки, для которых я делаю модели ранга прет-а-порте вполне бы согласились на недорогие аксессуары от русских художников прикладников. Но в основном, мои клиентки хотят дорогой бренд и аксессуар с именем, чтоб соответствовал их социальному статусу. Почему и нет. Надо попробовать поработать с мастерами Ассамблеи. Я жду от них предложений к сотрудничеству.
Тенденции моды.
Прет-а-порте этот тренд был всегда. Особенно сейчас после карантина. Иногда приходится работать в этом сегменте, потому что есть такие клиентки, которым кутюр не нужен. Им нужен прет-а-порте, потому что им нужно выглядеть каждый день очень хорошо. Но это несколько такой деловой стиль: блузка, брюки. После карантина произошло изменения рынка. После отсидки этой двухмесячной они поправились. Раньше как стоял вопрос? Я поправилась, я это выбрасываю, давайте шьем новое. То есть, обновляем полностью гардероб.
Сейчас звонят. А вот помните мы делали юбку бархатную два года назад, или 3 года. Может четыре пять лет назад. Она вспомнила. А можно её расставить? Она мне узкая. Сшить новое и расставить старое. Ремонт — это не прибыльное и не творческое дело. Приходят новые клиентки. Интересная клиентка пришла в феврале 2020 года. Вот как раз только-только всё начиналось она появилась. Очень интересный человек, сама творческая такая. Интересно с ней работать. Опять же вечерние корсетные платья давно уже не шьют. Те девочки, которые шили у меня постоянно корсетные платья, им нужно было уменьшить, утянуть талию на десять сантиметров. Это всё роскошные с вышивками корсетные платья. Я покупала кружева дорогие, шелка, парча. Шьем одно платье, второе, третье, четвёртое. Вдруг она мне заявляет. Вот уже возраст, мне бы замуж нужно уже выйти. Не поверите, буквально вскорости она выходит замуж и уезжает в Бельгию. И она уже здесь не живёт.
Следующая. Шьем платья ей, всё отлично, наряды потрясающие. Ой, вот уже возраст, университет закончила, мол всё-всё-всё замуж нужно. Только стоило ей сказать это, как проходит чуть-чуть времени, и она выходит замуж. Я растеряла всех клиенток, я их всех замуж отдала.
Об эпатажном стиле.
То же самое могу сказать и про эпатаж. Во-первых, это для определенного слоя населения. Молодежь в Москве и даже молодежь в Мытищах и молодежь нашем районе Новый Арбат. Да это разные вещи. В Мытищах, извините, грубо говоря «фейс набьют», если ты слишком выделяешься. А здесь наоборот. Вот именно эта эпатажность, эти крашеные волосы, эти тоннели в ушах, потом крашеная одежда.
У меня друзья байкеры есть. Я шью мужчинам байкерам и это такие футуристические наряды. У них свои праздники байкеров бывают и для этих праздников они делают специальные наряды. Это всегда было есть и будет. Вот Вивьен Вествуд, которая является королевой эпатажа, и ей уже лет сколько, по-моему, под восемьдесят. А всё равно она продолжает. И очень много последователей. Сейчас вот, пожалуйста последние показы. Это линия эпатажности, когда мужчина на шпильках выходит и извините в пиджаке в костюме и на шпильках, в юбке.
Понятие и термин «мода» стало международным. Вспомните еще семидесятые восьмидесятые годы, мы, когда выходили на улицу иностранцев сразу можно было отличить. Мы резко отличались. Сейчас идет человек и к тебе обращается вдруг на каком-то языке, и ты понимаешь. Я не могла его идентифицировать. Мы все примерно одинаковые. То есть, как таковой российской моды нет. Есть люди, которые работают в стиле «а-ля-Русь»: в кокошнике, платья в русском стиле, есть некоторые. Но в основной своей массе мода это уже не российская мода. Это уже интернациональный стиль: костюм, удобная и практичная одежда.
В зависимости от места проживания и от кошелька в современной моде демократичность в одежде востребована в одном месте. Или яркая индивидуальность в другом месте. Опять же, есть молодежь, есть взрослые люди, которые могут, или не могут себе это позволить. Да они купят дорогую одежду потому что интересная одежда стоит дорого. Ходить или иметь своего дизайнера дорогое удовольствие. Чтоб подчеркнуть свою собственную индивидуальность, для этого существуют стилисты. То есть, нанимается стилист с сопровождением в магазин, и человек подбирает гардероб, и хороший стилист он делает человека индивидуальным.
А индивидуальным хочется быть всем. Но к сожалению, не всегда это получается, потому что это дорого. К примеру, нужна обувь. Для того чтобы подобрать обувь — это вообще решающий фактор в одежде. Купить просто на рынке, или купить интересную, красивую модель. Мои клиенты мне говорят: мы идём к вам за вкусом.
И в моей работе есть еще эмоции. У меня есть некоторые клиентки. Есть клиенты без эмоций. Стоит на примерке. Потом мне рассказывают другие. Ой, а эта вас так хвалила, ей так понравилось. А есть наоборот, она стоит, и я питаюсь её положительными эмоциями, потому что она стоит и цветёт. Ой, а можно я не буду переодеваться. Я в этом платье и поеду. Значит всё, мы попали в точку. Я им формирую гардеробы. То есть, я уже выступаю в роли имиджмейкера. Одно за одно цепляется. Не только своей одежды, но и ещё какой-то другой. В основном моя одежда идёт в их гардероб. Но они же ездят по всему миру. И где-то чего-то увидели и купили. И потом мы адаптируем эту вещь к тому чтобы она не выбивалась из общего из общей массы. Платье купила там в Италии. Я делаю или пальто, или платок, или еще что-то. И вещь вживается в общий стиль и индивидуальность.
Будущее бренда Инга Сильченко.
Меня очень хорошо принял Новый Арбат. Во-первых, здесь жизнь бьет ключом, во-вторых, рядом компания школа барменов, в которой учатся молодые энергичные люди, и это очень приятно. Здесь в основном только мужчины, и они просто очень приятные люди. Когда ты часто видишься с этими людьми, это тебя настраивает на позитив. Еще мне нравятся само помещение. Я тоже чувствую, что оно меня просто перенесло на другую ступень. Я сюда хожу пешком на работу, а живу я на Пресне, недалеко от Москва Сити. Вот мой сын как-то раз сказал, когда мы зашли в метро. А ты понимаешь, что через несколько лет ты сюда заходить больше не будешь. Почему, я спрашиваю. А потому, что тебя будут знать все и ты туда просто так уже не сможешь зайти, и у тебя будут брать автографы. Одна клиентка как-то раз у меня спросила. Инга. А ради чего вы так бьетесь? Вы путешествуете, вы живете достаточно на широкую ногу. Что вам ещё нужно? Я ей ответила. Понимаете, я спать спокойно не могу, почему Голливуд работает без меня.
Потому что все говорят, что у меня очень красиво, что я талантлива, и меня недооценил российский бомонд. Мне как-то сказали, вы находитесь в сегменте между дорого и очень дорого. Получается, как средняя годовая зарплата за одну вещь, причем та вещь, которая одевается единственный раз. Но. Моя задача, во-первых. Я не имею права обидеть мастера, который делал эту вещь. Мастера иногда сидят ночами и шьют. Например, мы сделали платье на свадьбу.
Девушка моталась в Париж на примерки. Она заказала у Эли Сааб платье на свадьбу, а ей не сел корсет. И она всю свадьбу была в моём платье. Мы его сшили за две недели. На платье ушло 80 метров ткани. Очень тяжелое, где-то около пяти килограмм. Но когда мы его сделали это платье, оно шедевральное получилось. И мы его сдавали в три часа ночи. То есть, мастера работали днями и ночами. Моя главная задача не обидеть тех, кто работал. Поэтому я должна платить достойную зарплату модисткам, чтобы они с душой относились к заказам, поэтому и цены такие большие. Хочу пожелать тем клиентам, которые еще не знают мой бренд – выглядеть хорошо, быть здоровым и зарабатывать много денег.
Инга Сильченко специально для Ассамблеи.
Записал Николай Матвиенко. 23.07.2020г.
