Интервью Андрея Литвиненко и Татьяны Шаповаловой-Щетининой.
На портале Ассамблеи АХ МИР в начале июня завершился всероссийский онлайн конкурс Маркетри 2021, и прошло торжественное награждение призеров.
На награждении мы встретились с авторами работы «Троица», занявшей первое место – Андреем Литвиненко и его ученицей Татьяной Шаповаловой-Щетининой и душевно с ними побеседовали. О творчестве, об учениках и учителях, и о жизни.
КРАТКАЯ СПРАВКА.
Литвиненко Андрей Викторович. Родился 13 июня 1960 в г. Москве. Член творческого центра союза художников декоративно прикладного искусства. Участвовал на выставках ЦДХ и Центрального дома творчества. В настоящее время преподает в Московском иконописном центре «Русская Икона» при храме Марона пустынника на Б. Якиманке.
Шаповалова-Щетинина Татьяна Борисовна. Родилась 12 января 1987г. в Москве. Мама четверых детей. Закончила обучение с отличием в Московском Иконописном центре «Русская Икона» по специальности Художественное маркетри, неоднократно принимала участие в конкурсах и выставках в этой номинации.
АССАМБЛЕЯ: расскажите о себе, о вашем творческом пути.
АЛ: Ну что рассказать… Родился в 1960 году в Москве, очень нравилось срисовывать, очень нравилось рисовать, окончил 8 классов, поступил в 64 художественно-промышленное училище в Москве. В 78-м году закончил его по специальности столяр краснодеревец по художественной мебели. Ну и мне всегда очень нравилась мозаика.
АССАМБЛЕЯ: Получается вы резчик по дереву?
АЛ: Да и резчик по дереву. И мозаист. Я пришёл к маркетри потому что в храмах смотрел на иконы и думал: «Это же краски, а как это сделать в дереве? Почему икона может быть только в красках? Она может быть и в дереве. Это же душа, которую ты отдаёшь.» Вот я и стал пробовать потихонечку. Для того чтобы маркетри как-то использовать в иконах, приходится познать другие направления: немножечко научиться писать иконы, понять, что такое опуш, роскрошь, опись и так далее… Без этого маркетри существует, но не в том направлении каким занимаемся мы.
АССАМБЛЕЯ: Какие материалы вы используете в работе?
АЛ: Для работы над «Троицей» мы использовали строганый шпон различных сортов дерева.
АССАМБЛЕЯ: Это именно в «Троице», а вообще? Я слышала что-то про линолеум.
АЛ: О-о-о. Это отдельная песня. Как-то 6-7 лет тому назад меня пригласил к себе мой хороший знакомый Сергей Петрович Трохин и придумал новое направление в творчестве: у него оставались остатки линолеума, и он предложил мне сделать какую-нибудь картину. Получилась такая же мозаика, такой же маркетри, но по-другому. Линолеум сложный материал: мне пришлось подбирать резцы, делать специальную заточку, подгонять все это дело. Но зато настолько классно вышло. Сергей Петрович Трохин ушёл из этой жизни, но Линомозаика, как мы её назвали, осталась. Аналогов этому направлению нет, я вам ручаюсь. Этот цветной линолеум голландской фирмы Форбу дает настолько сочное отражение, что когда ты подходишь к работе, то тебе кажется, что это не линолеум, а краски.
АССАМБЛЕЯ: Расскажите о вашей любимой работе.
АЛ: Конечно же это «Троица». Это пока предел. Я не знаю, может быть будет ещё какие-то другие работы, но когда мы сделали «Троицу» я выдохнул, сел и сказал: «Как это здорово!» Причём задумали мы ее случайно: подумали, а не замахнуться ли нам на нашего, на Вильяма? Вот и замахнулись.
АССАМБЛЕЯ: Сколько по времени заняла работа над «Троицей»
ТШ: Полгода это при условии, что не каждый день работали, а приезжали только когда было время.
АЛ: с 14 сентября по 14 марта. И ещё: работа очень большая, одному делать эту работу очень сложно, потому что её постоянно надо переворачивать, чтобы подклеивать гумиркой (специальным материалом, соединяющим шпон. Прим. Ассамблеи), чтобы она не рассыпалась. Поэтому я бы один её не сделал. Вот Татьяна 2 года училась и доучилась: одежда это её. В Троице всю одежду делала она.
Техника Маркетри одновременно сложно и интересно. Вот, например, на каждый лик у меня уходит часа по три. И Таня не даст обмануть, каждый лик я перерезал, наверное, раз 7. Потому что можно вырезать первый, второй, третий, четвертый раз, и выражение этих ликов будет одно, второе, третье, четвертое, и все не похожи друг на друга.
ТШ: Да, лик перерезается до тех пор, пока не находится нужное выражение. Сначала на стадии рисунка: рисуется, разбивается; потом в дереве пока не поймаешь это выражение лица.
АЛ: После того, как мы сделали «рубашку» этой работы (разные кусочки шпона, склеенные воедино в композицию. Прим. Ассамблеи), мы отвезли её на мебельную фабрику в Жостово, где у меня есть хорошие друзья. И стали думать, как её клеить: по частям, одну, вторую, с прокладочкой, холодную или горячую и так далее и тому подобное… Ну вот и с Таней, считай месяц, мы сами отчищали, циклевали, сами все делали… А заливку лаком делали там, на заводе, потому что страшно испортить уже готовую работу на последнем слое лака.
Я бы с удовольствием отмотал время назад и со стороны посмотрел, как мы делали «Троицу» - это было классно. Подбор цвета шпона, нарезка и форматирование, как мы делали фон, подбор одежды. Бесконечные советы со стороны. Работать в тандеме вдвоём это нечто прекрасное. Мне как-то кто-то сказал: не получится вдвоём, потому что каждый будет тянуть. Я считаю, что он в чём-то прав… Мы изначально хотели делать втроём, но как-то рассыпалось, и стали делать вдвоем с Татьяной. И тут я могу сказать: счастье - это, когда тебя понимают. Я уже больше не могу по-другому работать.
АССАМБЛЕЯ: у вас есть свой авторский стиль и почерк?
ТШ: Однозначно есть и стиль, и почерк. В моем представлении авторский почерк это что-то неуловимое, но характеризующее автора.
АЛ: Я могу сказать немножечко по-другому: у меня, допустим, он есть, но я его никогда не буду навязывать в маркетри другим. Мне очень нравится подбирать шпон, чтобы он был, как краска. Мне очень нравится иконы, мне очень нравятся лики. Это моё направление. Да я могу делать столешницы, могу делать фасады, могу делать портреты, но у каждого человека есть то, что ему ближе и роднее. Поэтому мы и начали делать «Троицу».
ТШ: по поводу авторского почерка: при работе над одеждами (всю одежду в «Троице» делала Татьяна. Прим. Ассамблеи), основная мысль, которая была это идти по направлению волокон, тогда получается правильное движение ткани. Именно так я понимаю маркетри.
АССАМБЛЕЯ: Ваш стиль отвечает современному искусству?
ТШ: Да, отвечает.
АЛ: Все старое и забытое возвращается на круги своя когда-нибудь.
ТШ: Мне кажется, очень важно, что не только мы это делаем, а вообще что возрождается сама иконопись и современные мастера пишут иконы.
АССАМБЛЕЯ: Искусство или монетизация – что для вас важнее?
ТШ: Искусство.
АЛ: Согласен. Искусство. Искусство - это искусство. А дальше от искусства уже будет одно, второе, третье.
АССАМБЛЕЯ Преемственность поколений, передача опыта молодым это про вас?
АЛ: Конечно про меня. У меня есть ученик Ваня Нужный, режет дерево будьте здоровы. А ему 12 лет. Понимаете, у каждого есть какой-то немножечко талант. У одного больше у другого меньше, но он обязательно есть. Приходите - я буду учить.
АССАМБЛЕЯ: Ремесло, мастерство и искусство. Чего больше вашем творчестве?
АЛ: Ремесло. Вообще все это переходит от одного к другому. Если ты ремесленник, то ты когда-нибудь будешь мастером. И это будет мастерство. А мастерство переходит в искусство. Я это так понимаю, но все может быть по-другому.
АССАМБЛЕЯ: кого вы считаете своим учителем?
ТШ: Вот он перед вами.
АЛ: Мой учитель очень классный педагог Масленников Владимир Алексеевич. В результате то, что я приобрёл у него, осталось до сих пор: и в армии и по жизни. Дело в том, что все ученики одинаковые. Но из учеников есть те, которые нашли свое направление, они уже для себя сделали выбор. У меня есть два ученика с кем я никогда никого пока не сравниваю, это Татьяна Шаповалова-Щетинина (соавтор «Троицы» - прим Ассамблеи) и Света Миронова. Главное найти себя, неважно где, неважно как, неважно какой учитель… Но вот чтобы он, ученик, получил огромное удовольствие от своей работы, и первую работу всегда нужно оставлять себе. Очень классно, когда ученик становится на планку выше, чем учитель. Потому что, когда ты когда-нибудь уйдешь туда в вечность, у тебя будет что оставить здесь, в своих учениках.
АССАМБЛЕЯ: Где можно посмотреть ваши работы?
АЛ: В реале у меня постоянно проходят выставки: во дворце самодеятельного творчества https://www.mdst.moscow/ - это метро Новокузнецкая; также какие-то работы (в том числе и из линолеума) есть в мастерской, в Московском иконописном центре « Русская Икона» при храме Марона пустынника на Б. Якиманке, дом 32, стр5 https://mos-icon.ru/ Ну и есть Инстаграм аккаунт студии https://www.instagram.com/litvinenko_studio/
АССАМБЛЕЯ: Что бы вы пожелали молодым мастерам, которые хотят научиться делать то же, что и вы?
АЛ: Ребята жизнь такая прекрасная, такая замечательная. Не теряйте время зря, учитесь, познавайте. Бросить можно в любое время, а вот начать, решиться сложно. Поэтому я очень хочу, чтобы вы учились. Поэтому приходите, если у вас не будет получаться, я попробую вам помочь.
ТШ: Я еще хочу добавить: когда начинаешь чем-то заниматься, очень важно не останавливаться. Потому-что иногда приходят мысли, что я недостаточно профессионален, куда я полез, вон полно людей, которые делают лучше делают дольше… На это не надо смотреть, и, если есть какое-то желание, какая-то потребность себя выразить, нужно обязательно делать и делать на все 100% по своим возможностям.
АЛ: мне мама когда-то говорила: «Андрей иди учиться на скрипку, на баян». А я так этого не хотел, меня так это напрягало… И как же я жалею сейчас что не освоил ни баяна ни скрипки. Зато мы освоили маркетри. И вы не представляете какое счастье отдавать такие маленькие-маленькие кусочки того чему ты научился другим и видеть, как эти кусочки приносят такую радость.
Записала Екатерина Кессаринская. 16.06.2021 г.
